Сказ о том, как Ватрушечка себе женихов выбирала
Было то во времена стародавние, дед мой да прадед не помнят, поди уж…
Так вот, как-то раз одна молодая девица завела тесто, приготовила начинку, да вкусную, да сладенькую: творожочек там был, да мёд липовый. Да слепила та девица ватрушечек, да столько их сладилось, что всей деревней неделю есть. Испекла румяных, золотистых, бочками припечёными переливаются, так в уста отведать и просятся.
И решила одна Душечка-Ватрушечка, самая румяная, самая пышная, самая круглая да высокая не торопиться попасть кому-нибудь на зубок, а подождать счастья своего, суженого, чтобы рука об руку с ним рядом идти, да смотреть в одну сторону.
Прослышали об этом за морями-окиянами, да давай к ней свататься.
Вот приехал к ней Круассан, французского двора придворный. С виду красив да складен, пышен да статен, а как посмотрела на него Ватрушечка вблизи, так «пшик» один! За статностью этой только воздух, пустые обещания, да начиночка не пойми кака. И подумала наша Душечка-Ватрушечка: «И зачем мне такой пустозвон? Надёжи на него никакой. Понадеешься на него, а он-то сдулся весь, наобещает с 3 короба, а сам не выполнит – не выдюжит. За показной силой – пустота, да и только… И ответила она мусью этому французскому отказом.
Опосля этого заехал к ней из-за моря-окияна Бургер американский.
С виду вроде мужичок надёжный, круглый, высоченький, семенем кунжутным сверху посыпан, с котлетой посерёдке – с серьёзными, значит, намерениями и не пустозвон. Начиночка-то в нём основательна, да надёжна, да и лист салатика свежего, да зелёного выглядывает: «Значит, романтичен да нежен будет наш мистер Бургер», - подумала наша Ватрушечка. Подошла поближе к американскому красавцу, играющему белозубой лукавой улыбкой, начала принюхиваться, да присматриваться по-лучше.
И тууут, как засмердит духом зловонным, мертвечиной, да падалью. Как закатились изюмны глазоньки у нашей Ватрушечки от гнили американской, как закапали медовы слёзоньки…
«Нет, - говорит, - нам таких с гнильцой, с душком не надобно. Такие завсегда предать могут, да и, вообще, от таких - одно сплошное несварение желудка…
А мне такого надобно, пусть и с виду неказист, но чтоб надежен был, чтоб довериться можно было, чтоб «мы» и «у нас» всегда говорил, а не «якал», да не тыкал носом со словами недобрыми «это ж ты», «это у тебя всё не так вышло».
Так и лежала наша Ватрушечка на красивом блюде золочёном, поджидая своего ЕДИНСТВЕННОГО.
И вот, мало ли времени прошло – много ли, пожаловал к ней в гости наш ситный ржаной Хлебушек. И темноват сам, и твердоват, и кисловат, и не всяк поймёт сразу, что за этой внешней неказистостью такая ость стоит, устремленная ввысь…
Но, наша-то Ватрушечка всё подмечала и всё видела. И откликнулось то сердечко её творожное, ёкнуло, поняв, что вот Он – тот Кол, ради которого она станет Коло и будет ему основой любви, спокойствия, почитания. А вместе они станут колоколом, призывающим пробуждаться души для творения мира ладного да складного вокруг себя…
